Рассматривается формирование художественной образности в архитектуре — от архаики, со специфическим отношением к прекрасному, до сменивших ее эпох (классическая Античность, Средневековье, Новое время), с характерной для каждой из них рефлексией художественности. Между тем будущее образности ожидается в несколько ином виде, нежели в современности — основная тенденция ее развития видится в дальнейшей редукции телесности (предметности) и во все более углубляющемся «выгорании» эмоциональной составляющей. Вместе с тем в настоящее время отмечается спонтанное «всплывание» созвучных архаике явлений, но по сути своей инновационных. Возможно, во всех областях деятельности человека можно ожидать углубление знакового характера специфических для них категорий и выстраивание на этой основе новых конструкций с все большим отрывом от предметности.

Выявление нейрофизиологического влияния на процесс восприятия, осознания геометрических регулярных форм и воплощения правильных регулярных структур в изобразительном искусстве и зодчестве определяет востребованность междисциплинарного обмена гипотезами и результатами исследований в архитектуре, искусствоведении и нейрофизиологии восприятия геометрических форм. Новизна статьи заключается в рассмотрении фосфенов как одного из источников формирования планов культовых сооружений периода неолита и бронзового века. Кратко представлены стадии исследования от предположений до доказательства влияния зрительных иллюзий фосфенов и скотомы мигрени на возникновение геометрических образов. Обожествление зрительных видений периода анимизма (одухотворения всей природы) предположительно повлияло на изображения и регулярные планы рукотворных святилищ каменного века. Геометрические очертания планов устойчиво воспроизводились в доступных материалах и конструкциях (саман, дерево, камень) на удаленных по расстоянию и времени территориях первобытного общества. Геометрические фигуры в очертаниях постоянных форм отражают нейрофизиологическую структуру, являются свойственными и естественными порождениями человеческого мозга и реализуются в культуре, искусстве и зодчестве.

Предложен общий подход к началу реконструкции основных пропорций дорического периптера, у которого рядовые колонны и интерколумнии на фасаде и торце одинаковые, основанный на элементарном математическом анализе и нахождении подходящих дробей для отношения обмеров. Применение этого метода к выбранным храмам с одинаковым отношением размеров стилобата (Зевса в Олимпии, Гефеста в Афинах и Посейдона на мысе Сунион) оказалось продуктивным, открыв существование определенной связи между их проектами. Показано, что принятый в российской истории архитектуры анализ храма Зевса в Олимпии страдает недостатками, устранение которых позволило определить идею пропорционирования его фасада, основанную на использовании первых степеней чисел 2 и 3 и имеющую отсылку к построению музыкального лада Пифагором. Этот проект фасада гипотетически стал исходным, приведшим к появлению пропорции 37:16 для стилобата с числом колонн 6 × 13. В результате анализа проявились ранее не обнаруженные факты преемственности между этим храмом и Парфеноном. Применение предлагаемого метода к двум другим периптерам позволило уточнить их проекты, разделить пропорции фасада на концептуально значимые и подчиненные, реконструировать высоту ордера разрушенного храма Посейдона. Анализ пропорций фасада храма Гефеста в Афинах позволяет говорить о большой вероятности использования в нем числа Фидия. Одним из результатов применения метода является нахождение для всех рассматриваемых храмов новых мерных модулей, равных 4/7 или 7/8 дорического локтя, что дает отсылку к построению системы мерных единиц еще в Древнем царстве Египта. Но одновременно показано, что эти мерные модули могли произойти и от олимпийского фута города Олимпия.

Статья посвящена взаимосвязи религиозной и социальной роли храмового участка в структуре шумерского города. Анализ расшифрованных клинописных текстов, касающихся экономических и судебных решений, позволяет отказаться от представлений о шумерских городах-государствах как теократических, выявить социально-экономическую систему управления городом, не подчиняющуюся жреческому диктату, а также обосновать расширение городских границ. Процветание и упадок шумерских городов отразились на размерах храмовых участков, но не зависели напрямую от управления храмом городской жизнью. 

В данной статье предлагается классификация триконховых церквей Ближнего Востока VI–VIII вв., расположенных в Тур-Абдине (Северная Месопотамия), Армении, Палестине. Отдельные памятники привлекаются из Египта и Алжира. Отсутствие опубликованных научных исследований по данной теме определяет новизну данной статьи. В результате проведенной систематизации наиболее значимых памятников выявлено два типа триконхов с подтипами в каждом из них. Первый тип представляют памятники без западного рукава, второй — с западным рукавом, т.е. крестообразные.

Исследование позволило приблизиться к пониманию места столь значимого памятника для архитектуры Тур-Абдина как церкви Эль-Адра (Йолдат Алохо) в Хахе (совр. Анытлы) в типологии триконхов.

В статье приводится опыт исследования механизмов развития зодчества Эпира XIII – начала XIV в. После захвата Константинополя крестоносцами в 1204 г. развитие архитектуры на византийских Балканах сосредоточилось в Эпирском деспотате, возглавляемом династией Комнинов Дук. К середине XIII в. здесь сложилась региональная архитектурная школа, обладающая целым рядом устойчивых характерных черт на уровне типологии, морфологии, строительной техники, декора. Но некоторые композиционные особенности, способы артикуляции архитектурных форм и фасадов, видовой и декоративный арсенал фасадного декора позволяют проследить основные тенденции развития эпирской школы как с течением времени — от  самого ее зарождения в начале XIII в. и до первых десятилетий XIV в., когда она, в соединении с архитектурными практиками других регионов, легла в основу становления палеологовского зодчества, — так и в географических границах ее распространения, от вариантов столичного круга деспотата до их рецепции и трансформации на периферии. Выделяя три основных этапа эволюции эпирской школы, автор приводит развернутую характеристику каждого из них. Предпринимается попытка проследить на каждом из этапов как общие стилистические закономерности, так и более частные тенденции. Отдельные группы памятников позволяют различить строительные артели и в некоторых случаях сделать предположения о работе одних и тех же мастеров. Изложенные в статье наблюдения представляются ценными в свете актуальной на сегодняшней день проблематики исследования поздневизантийского зодчества, сконцентрированной вокруг проблемы регионализма и нацеленной на выявление более частных групп памятников и реализованных в них тенденций. 

В статье уточняются вопросы, связанные с датировкой, реконструкцией и анализом архитектуры необычного памятника архитектуры, расположенного в Ани — притвора середины XIII в. церкви Сурб Григор, построенной купцом и влиятельным горожанином Тиграном Оненцом в 1215 г. В первой статье представлено состояние и аналитическое описание постройки, учитывающее ее изображения, опубликованные в трудах ученых XIX в. Проанализированы существующие реконструкции памятника и итоги его консервации турецкими специалистами, произведенной в 2008 г., а также выдвинуто предложение по форме покрытия здания четырехскатной кровлей. Отмечена необычность композиции для традиционных притворов — жаматунов и гавитов армянских монастырей XI–XIII вв., обращено внимание на высотные пропорции пространства. Здание притвора проектировалось с учетом важнейших размеров церкви, к которой оно было пристроено.

Сравнительное изучение архитектурных форм и декора притвора церкви Тиграна Оненца приводит к заключению о создании этого просторного павильона в соответствии с особой, анийской традицией архитектуры армян-халкидонитов XIII в. Особое внимание при исследовании было сосредоточено на анализе форм и пластического декора трехчастной аркады, располагавшейся во всю ширину западной стены притвора. Выявлены разнообразные аналогии в армянской архитектуре эпохи Закаридов при отсутствии буквальных подобий в зодчестве Армении и соседних христианских и мусульманских стран.

Вопрос о месте этого здания и роли его трехчастной аркады (своеобразного трибелона) в архитектуре Армении и среди отдельных исключительных построек соседних стран Закавказья и Трапезундской империи получит свое освещение во второй статье исследования данного памятника.

Статья посвящена анализу хранящегося в Российском государственном архиве древних актов (РГАДА) документа начала XIX в. под условным названием «Альбом с чертежами крепостей и укреплений». В основном Альбом содержит чертежи бастионного фронта по предложениям известных европейских фортификаторов второй половины XVII – начала XVIII в.

В статье проведен детальный сравнительный анализ чертежей «по манеру господина Вобана» с переводным трактатом «Истинный способ укрепления городов», в котором изложены идеи Вобана. Показано, что все чертежи Альбома представляют только первую систему Вобана, тем не менее отличия между представленными в Альбоме чертежами есть и порой весьма существенные. При этом сличение графических и текстовых материалов Альбома и Трактата показало, что составитель Альбома не копировал текст и чертежи из Трактата, а создавал свои материалы самостоятельно. Анализ терминологии продемонстрировал, что составитель Альбома в общем следовал переводам трактатов XVIII в., но с переосмыслением и учетом устоявшихся понятий. Сравнение размеров основных частей и параметров крепостей на чертежах из Альбома с данными Трактата обнаружило как сходство, так и существенные отличия. Принципы разметки бастионного фронта в чертежах «по манеру господина Вобана» схожи с рекомендуемыми в Трактате, но имеют и некоторые оптимизации. Общий вывод: составитель Альбома наверняка пользовался трактатом «Истинный способ укрепления городов», но это был не единственный источник его информации даже для составления чертежей по методу Вобана. Высказано предположение, что чертежи Альбома могли являться частью учебной программы и создаваться кадетами Второго кадетского корпуса в Санкт-Петербурге под руководством известного инженера Льва Львовича Карбонье. Но они могли также быть созданы в качестве наглядного пособия для проведения занятий в этом или других учебных заведениях для подготовки военных инженеров.

На примере усадьбы Остафьево удалось прояснить целый ряд основополагающих закономерностей ее визуального взаимодействия с окружающим средовым контекстом, который на завершающей стадии своего существования подвергся радикальной трансформации.

Рассматриваемая территория располагается в северной части Новомосковского административного округа Москвы. Являясь объектом культурного наследия федерального значения, это достаточно крупное княжеское имение к настоящему времени претерпело целый ряд структурных изменений, что отразилось и на трансформации первоначальной его планировки, и на объемно-пространственной структуре. Цель исследования — прояснить историю появления усадьбы и проследить основные этапы ее трансформации от середины XVIII в. вплоть до настоящего времени с уточнением структурных изменений и окрестных пространств. Не менее важно было уточнить исходную (базовую) структуру планировки и застройки усадьбы, непосредственно восходящую к творческому замыслу А.И. Вяземского. В рамках данного исследования уточнение первоначального архитектурного облика главного элемента усадебной застройки — господского дома не производилось: следует лишь подчеркнуть, что из-за многократных реконструкций к началу XXI в. он в значительной степени утратил исходную объемно-пространственную структуру, полностью планировочную организацию и оформление интерьеров и все еще сохраняет отдельные элементы декора на фасадах.

Также выявлены периоды и причины частичной и даже полной деградации исходной природной среды, устойчиво сохранявшейся на рассматриваемой территории вплоть до первой трети XX в.

Мариуполь и Нахичеван — города Екатеринославского наместничества, заложенные на рубеже 1770–1880-х гг. для переселенных с территории Крымского полуострова греков и армян. Они застраивались согласно планам, разработанным с учетом принципов градостроительства эпохи классицизма. О первых домах, строившихся переселенцами, мы имеем ограниченные сведения. Однако уже в начале XIX в. здесь стали возводиться «образцовые» здания в соответствии с чертежами из Собраний фасадов.

Автором собран значительный архивный материал и проведены натурные исследования, которые позволили выявить особенности архитектурно-градостроительного процесса в городах Екатеринославского наместничества и раскрыть предпочтения в выборе образцовых фасадов архитекторов Таганрогского строительного комитета, к которому были приписаны Нахичеван и Мариуполь, а также уточнить приверженность заказчиков определенным типам таких фасадов, получившим распространение в городах. Выявлено, что в Мариуполе наибольшее предпочтение отдавалось фасадам с треугольными сандриками, а в Нахичевани — с глухими люнетами. Вместе с тем показано, что в обоих городах архитекторы использовали одни и те же образцы из Собрания фасадов 1840-х гг. и применяли схожие планировочные решения домов.

В поселениях армян, основанных на Донской земле в последней четверти XVIII в., значительная часть объектов церковного наследия к настоящему моменту утрачена. Самые ранние из дошедших до нас храмов построены или значительно перестроены в середине XIX в., в тот период, когда в русской архитектуре произошел переход от классицизма к эклектике с ее интересом к национальным «стилям». «Армяно-­византийский стиль», как называли его современники, в эти годы еще не получил распространения, и прихожане Армянской Апостольской церкви вынуждены были делать выбор между классицизмом и русско-византийским «стилем». Изучив сельские храмы донских армян, построенные в середине XIX в., автор приходит к выводу, что в их основу были положены образцовые проекты церквей 1824 и 1838 гг., элементы которых архитекторы иногда совмещали с формами первых церквей, построенных на территории Армянского округа Екатеринославской губернии в конце XVIII – начале XIX в. Это характеризует выбор заказчиков и еще раз подтверждает универсальность этих образцовых альбомов.

Значительную часть архитектурного наследия второй половины XIX в. в городах южнороссийского региона, в том числе в Ростове-на-Дону, составляют объекты кирпичного «стиля». Это здания различного функционального назначения, относящиеся и к массовой застройке, и к сфере строительства уникальных зданий по проектам известных архитекторов. Большая популярность кирпичного «стиля» обуславливалась соответствием технологии открытой кирпичной кладки климатическим условиям Ростова-на-Дону. Сначала кирпичный «стиль» получил распространение в утилитарной и промышленной архитектурно-строительной практике, а к 1880-м гг. — в строительстве крупных общественных зданий. В статье рассматриваются особенности проявлений кирпичного «стиля» в Ростове-на-Дону на примере двух уникальных зданий театров — Асмоловского и Машонкинского. Оба объекта не сохранились. В ходе изучения выявлено, что Асмоловский театр был первым театральным каменным зданием в городе, построенным по новым нормам и санитарно-гигиеническим требованиям, сочетал в себе романтические и рациональные тенденции эклектики, характерные для творчества В. О. Шервуда. Машонкинский театр, автором которого предположительно был архитектор Н. М. Соколов, характеризуется сочетанием кирпичного «стиля» и стиля модерн. Автором собран обширный историко-архивный материал, на основе которого были произведены визуальные воссоздания объектов. 

Статья посвящается истории изучения Н.Л. Окуневым (1885–1949) средневековой церковной архитектуры Сербии и Македонии. Ученый-эмигрант, сторонник и продолжатель научных идей Г. Милле и Й. Стржиговского, видел в сербском храмовом зодчестве влияние армянской и грузинской архитектурно-строительной традиции. В статье анализируются замечания и аргументы Окунева в контексте развития науки и констатируется сохраняющаяся по сей день неясность по вопросу о влияниях армянской и грузинской архитектуры на церковные сооружения средневековой Сербии. Данная неясность объясняется тем, что практически все проводившиеся исследования раскрывали не содержание, а форму, опираясь на внешний вид зданий и архитектурные детали. Применение иного, организационно более сложного, мультидисциплинарного подхода, связанного с анализом как формы, так и содержания, могло бы помочь ученым продвинуться в деле изучения когда-то поставленных больших вопросов возникновения, формирования и взаимодействия культур.

В статье рассматривается первый опыт проектирования и строительства ведомственного многоквартирного дома Главного управления государственного страхования (Госстраха) М.Я. Гинзбургом, лидером и со-основателем группы архитекторов-конструктивистов Объединения современных архитекторов (ОСА). Анализируется проект в сравнении с аналогичным по времени постройки, типологии и даже заказчику домом Б.М. Великовского — архитектора с дореволюционным опытом проектирования и строительства доходных домов в высокоплотной городской застройке. Приводятся не публиковавшиеся ранее архивные материалы, в том числе первоначальные версии проекта Гинзбурга, развивавшего идею совместного проживания и работы сотрудников Госстраха.